Диверсия [= Федеральное дело] - Андрей Ильин

Я долго копался в карманах, пока не отыскал истертый (несколько часов об колено шоркал) и грязный (лично сам пятна сажал) пропуск.

— Нате, смотрите. Охранники посмотрели.

— А почему не продлен?

— Где?

— Вот здесь.

— Вам пропуск нужен или монтер? Вы прямо скажите. И я пойду продлевать пропуск. А вы подождете без телефона. До послезавтра.

— Ладно, проходи.

— Давно бы так. А то заладили — пропуск, пропуск…

Я шагнул в глубь здания в сопровождении одного из охранников. С сильно помятой физиономией и разящим за три метра перегарным духом изо рта.

— Где здесь у вас телефоны не работают?

— Везде не работают.

— А где ближайший?

Охранник завел меня в комнату на первом этаже.

— Вот этот.

Я для виду начал копаться с телефонным аппаратом. Охранник — переминаться с ноги на ногу. Вздыхать. Охать. И хвататься за голову.

— Ну чего там? Скоро, что ли?

— Аппарат исправен. Видно, где-то повреждение в линии. Надо смотреть проводку.

— Про что? — вздрогнул охранник, услышав памятное со вчерашнего дня слово.

— Я говорю, провод надо смотреть.

— Ах провод…

Мы вышли в коридор и двинулись по «лапше». Я останавливался возле каждой двери и осматривал каждый попавшийся на пути аппарат. Компьютеров нигде видно не было. Похоже, здесь обходились еще писанием гусиными перьями и счетом на пальцах.

— У вас компьютеры есть? — напрямую спросил я.

— А что?

— А то, что от компьютеров на телефоны наводка может идти.

Охранник опять вздрогнул. И шумно сглотнул слюну.

— Нет у нас компьютеров. И не было никогда.

— Тогда пошли дальше.

— Пошли.

Еще комната. Еще. И еще. И никаких признаков интересующих меня предметов.

— Слышь, мужик, ты поработай здесь пока, я сейчас приду, — попросил мой провожатый и пулей выскочил в коридор.

Я остался без пригляда и быстро прикинул предоставленные мне одиночеством дополнительные возможности. Но использовать их не успел. В помещение веселой гурьбой ввалились несколько человек. С недвусмысленно побрякивающей при каждом шаге спортивной сумкой. И с повизгивающей, висящей на руках секретаршей.

— Опа-на! Ты кто такой? — разочарованно спросили они.

— Монтер.

— И что здесь делаешь?

— Телефон ремонтирую.

— И долго будешь ремонтировать?

— Долго. Возможно, даже до вечера! — мстительно ответил я.

Вошедшие многозначительно переглянулись.

— Да ладно, чего там, — махнул рукой один из них. — Он же только монтер. И тоже человек. Слышь, монтер, выпить хочешь?

— Я на работе.

— Мы тоже.

Парни прикрыли дверь, сдвинули столы и быстро вытащили на стол бутылки и закуску. Время моих возможностей безвозвратно уходило.

— Давай присоединяйся, — широким жестом хлебосольных хозяев пригласили они.

— Нет, ребята, не могу.

— Да ладно тебе ломаться. Зинка, посодействуй гражданину.

— Мужчина, ну что же вы? Ну мы же ждем, — кокетливо пропела Зинка и, приблизившись, подтолкнула меня крутым бедром к накрытому столу, призывно потянула за руку.

А потом произошло то, что я меньше всего мог ожидать. Ласково обхватив запястье, она прильнула ко мне и вдруг, забыв о нежности, жестким профессиональным захватом вертанула мою кисть за спину.

И тут же, с боков навалились прыгнувшие от стола ее кавалеры. Вцепились мертвой хваткой, развернули «мордой» вниз. Споро обшарили подмышки.

— Но, но, не дергайся! Чтобы хуже не было. Вот это да! Так лопухнуть меня, спеца с многолетним стажем! Так в долю секунды повязать! Ай да пьяницы! Ай да любители застолий!

Дальний от меня парень вытянул из кармана пиджака переносную рацию. Включил и сказал:

— Все нормально. Объект зафиксирован. Нет, это не были уголовники. Эти уголовниками быть не могли. В принципе. Эти были профессионалами высшей пробы. Чтобы так разыграть мизансцену застолья, чтобы не допустить в многочисленных диалогах ни единой нотки фальши, надо несколько лет учиться актерскому мастерству. У народных и заслуженных артистов. А чтобы так, в мгновение ока, заломать руки, надо каждый день тренироваться в рукопашке. Или ежедневно брать с поличным таких, как я, лохов.

Откуда же они тут, где я ни одной нормальной физиономии не видел, взялись? Откуда они вообще взялись?

— Застегните ему руки, — распорядился старший, — и обыщите.

Теперь надо было действовать. Теперь в моем распоряжении оставалось не больше нескольких секунд. Если я их не использую — я банкрот и труп. Наверное, я в любом случае банкрот и труп, но так хоть есть надежда умереть по-человечески. А не на коленях.

Один из вцепившихся в руки парней отошел за спину. Наверное, чтобы вытащить и использовать по назначению браслеты.

— Ой, ребята, больно, больно! — благим матом заорал я.

— Молчи! — рявкнул на ухо кто-то.

— Ой, не могу! Сейчас вырвет! Ой, прямо сейчас! Ой-ой!

Я напряг мышцы живота и горла, резко выдохнул воздух и, поднимая вверх по пищеводу спазм, выплеснул наружу все то, что находилось у меня в желудке. Выплеснул мощным, разлетающимся во все стороны разноцветными брызгами фонтаном.

Так живописно очищать желудок от накануне употребленной пищи надо уметь. Я так умел!

— Вот сволочь! — вскрикнули стоявшие с боков парни и, инстинктивно отшатнувшись, сдвинулись за меня. И ослабили хватку. Всего лишь на долю секунды. Которой мне хватило.

Я ударил одного из них затылком в лицо, другого каблуком по голени. Я услышал, как хрустнули мои суставы, но вывернулся и успел освободить руки до того, как в дело вступил их зашедший за спину напарник. С ним и с пришедшим в себя бойцом, получившим удар в голень, я справился легко.

А вот «старшего» я достать не успел. Отскочив к стене, он распахнул полу пиджака, выдернул из заплечной кобуры и уставил мне в лицо пистолет.

— Стоять!

Теперь ему достаточно было нажать курок, чтобы свести мои шансы на спасение к нулю. Но он не нажал курок. Он, видно, хотел оставить меня в живых. Наверное, таким был отданный ему приказ. И мои шансы на спасение резко возросли.

Я схватил за волосы ближнего ко мне бойца, вывернул его лицом вперед, защитив им, как бронещитом, свое тело. Теперь не я, теперь он смотрел в дуло пистолета своего начальника. Правой рукой я вытянул у него из кармана пистолет и взвел его, прижав затвор к бедру. Взведенный пистолет я направил в голову лежащего под моей ногой еще одного их товарища. Того, с разбитым о мой затылок лицом.

— Не надо! — сказал я.

«Старший» опустил пистолет. Он был опытным бойцом, он понимал, что при таком раскладе я в него стрелять не буду. Лишний шум мне был только в убыток.

— И дамочка тоже! — попросил я.

«Старший» кивнул. «Зина» опустила оружие. -

— И что дальше? — поинтересовался командир группы захвата.

— Дальше — я этого пристрелю, а этому сверну шею. Если вы надумаете совершить какую-нибудь глупость, — предупредил я.

«Старший» усмехнулся.

— Ты все равно не сможешь уйти. Выходы блокированы.

— А может, я не собираюсь уходить?

— А что ты собираешься делать?

— Торговаться.

— Чем?

— Вот этими двумя жизнями. Против одной моей.

— Тогда начинай.

— Не с вами. Мне нужен ваш начальник. Ваш непосредственный начальник. Тот, который давал приказ об операции.

Этот неизвестный мне начальник, вернее, разговор с ним был единственной моей надеждой.

— Он не придет.

— Если он не придет, он останется без личного состава. Который погибнет в неравном бою. И без меня. Который ему, судя по вашему числу и по вашей прыти, очень нужен.

— Хорошо, я попробую.

«Старший» поднял к губам радиостанцию и доложил обстановку. Очень профессионально доложил. В двух словах.

— Подойдите ко мне.

— Зачем?

— С вами готовы говорить.

— Вначале пусть все выйдут из помещения. Все. Кроме тебя одного.

«Старший» молча указал глазами на дверь. Его бойцы, обходя меня, двинулись к двери. Кроме того, что без сознания лежал под моей ногой.

— Что еще?

— Пусть закроют дверь. И пусть отойдут от нее по меньшей мере на десять метров.

— Еще?

— Повернись лицом к стене. Ноги в стороны. Руки за голову, локти вперед.

«Старший» повиновался. Я подошел к нему сзади, упер ствол пистолета в затылок и взял радиостанцию.

— Вас слушают.

— Кто вы?

— Это неважно. Скажем так: человек, которому принадлежали похищенные компьютеры.

По вдруг возникшей напряженной паузе я понял, что не ошибся. Что попал по адресу. Именно туда, куда нужно было.

— Что вы хотите мне сообщить?

— Об этом я могу сказать только при личной встрече.

— Хорошо, передайте радиостанцию охраннику.